Новые эры сейсморазведки.




Я вхожу на борт самоходки – самоходной 20-ти тонной баржи “Пышма”, которая отныне, должна стать моим родным, плавучим домом, по крайней мере, на пару месяцев. Самоходка разделена металлической перегородкой на два отсека – передний и задний. Спускаюсь по свеже  сделанной деревянной лестнице, в передний отсек. В нос сразу ударяет бодрящий запах, свежевыстроганных пиломатериалов. Передний отсек был отведен для сейсмостанции и для ее обслуги, то есть для меня, для моего помощника и, может быть, ещё для кого-то.

А вот и сама сейсмостанция: родная СС-26-51Д, с двумя большими стойками усилителей, с осциллографом и прочими атрибутами. Цифры и надписи напротив клювиков переключателей – фильтров ВЧ и НЧ, были почти стёрты. Похоже, у этой станции, позади тяжелая трудовая жизнь. А вот и мой помощник, молодой приятный парень, Юрий Ратовский. “Марлен – Юра.” Я приступаю к своим обязанностям оператора сейсмостанции или проще – оператора СС. По проекту, наша партия должна была начать полевые работы, с речного, рекогносцировочного профиля, в низовьях Оби: от Салехарда до Обской губы. Затем, партия, в середине июля, должна была перебазироваться в поселок Тазовское, в Тазовской губе, провести там речные работы по реке Таз и, уже по результатам этих работ, определить участок для зимних, площадных работ.

Это был, чертовски заманчивый проект. Но, каждому, мало-мальски знающему геофизику, с самого начала было ясно, что всё это утопия и авантюра, поскольку  проект требовал от нашей полуукомплектованной и полуоснащенной партии, решение комплекса сложных, организационных и методических задач, таких как:
*проведение речных сейсморазведочных работ, в низовьях Оби и в низовьях Таза;
* перебазировка партии и её оборудования из Салехарда в Тозовск с их маломощными причалами;
* разработка, впервые в мировой практике, методики возбуждения и регистрации сейсмических волн, в условиях вечной мерзлоты; *проведение сейсмических площадных работ, на Тазовской площади и выделение структур, перспективных на УВ, передачи их для глубокого бурения.

Идеологом и разработчиком проекта этих работ, был восходящая звезда тюменской геофизики, главный геофизик ЯНКГЭ, Бованенко В.Д, с обликом Шварцвенгера и с замашками московского денди и сноба, а в качестве исполнителя проекта, был подобран упомянутый уже тюменский Казанова – Волков В.И. И весь этот проект означал, что мы открываем новую эру Заполярной сейсморазведки в вечной мерзлоте, а в случае удачи, и новую эру Заполярных месторождений УВ. Но все это, я понял позже, а пока у меня болит голова только о том, как бы привести в чувство, доставшуюся мне для проведения этих работ, старенькую, 26-ти канальную сейсмическую станцию, конструкции Дроздова или проще говоря, СС-26-51Д.