Новая волна




Я не торжествовал. Волков, был не тот противник, победа над которым могла меня тешить. Я хотел побеждать весь мир, а не Волкова. И у меня всё было рассчитано с самого начала, я не мог промахнуться. Буксировка балков на мягком буксире, являлась грубым нарушением техники безопасности, с которой в экспедиции и в ТГУ не любили шутить, а всё остальное, было только делом элементарной техники. Мало того, мне было по – человечески жалко Волкова. Но это была схватка не на жизнь, а на смерть и кто-то из нас должен был проиграть. Волков просился остаться в партии, хотя бы радистом. Но Краев его не оставил – и правильно сделал. Не хватало только оставить такую занозу, в нашей, ещё совсем не окрепшей, партии. Не знаю. Я бы может его и оставил бы, ведь для меня он, по прежнему, был Маэстро.

На следующий день, с какого-то балка, стоявшего на базе, сняли водилу и поставили нам. Сделай этот нехитрый шаг Волков до приезда Хамуева – кто знает, сколько ещё лет, рулил бы этот ветеран Советской сейсморазведки, Западно-Сибирскими с/п. Но нет. Похоже, любовь к сладкой ягоде, затмила последние остатки его былого разума и он вместе со своей ягодкой – радисткой Аней, покидает Тазовск. А мы! А мы устремляемся в будущее. Мы начинаем разведку будущего газового Клондайка страны. Никто и ничто теперь не стояли на нашем пути.

У нас были утильные трактора с фанерными дверцами. Наши буровые станки, через каждый час работы, выходили из строя. Но мы были молоды. Мы были полны несусветной энергии. И мы были готовы тащить волоком балки на себе, а скважины копать в мерзлоте лопатой. Через день, мы начали  полевые работы. Полевой отряд начал отстреливать первые километры профилей и медленно, медленно, но упорно, двигаться на Запад. А мы с Аркадием, под ослепительный свет юпитеров, вышли на авансцену Тазовской с/п и на авансцену ЯНКЭ. За каждым нашим движением и шагом теперь смотрели, по крайней мере, сотня внимательных и испытующих глаз, как в самой партии в Тазовске, так и в Салехарде, в экспедиции.. Мы понимали, да и все остальные тоже, что мы не просто молодые руководители. Мы олицетворяли собой новую волну геофизиков, шедшую на смену старому поколению спецов-практиков.



26. Лёвушка.





Лёвушка был моим верным оруженосцем, моим Санчо Панча. Он тянулся за мной и во всём старался подражать мне. Мы с ним были одного поля ягоды. Мы были молоды, здоровы и ужасно заводные. Ещё в начале работ “на слабо” мы закинули свои ушанки в сугробы и нам ничего не стоило сесть голыми задницами на раскалённые буржуйки. Лёвушка был необычайно покладистым и добродушным парнем, с постоянной улыбкой на лице. Казалось, что он так и вылез из чрева матери, с улыбкой на губах. При росте`~175, он весил порядка 75 кг, был накачан и мускулист, одним словом – “качок”.

Continue reading “26. Лёвушка.”

24. Укротитель.





Даже простое пребывание в Тазовске, и особенно в Полярную ночь, требовало от вновь прибывших сюда, непростой психологической адаптации. Вновь прибывший, сразу оказывался под воздействиям отличных от материка факторов: предельно низкие температуры, ограниченность жизненного пространства и лимит, поступающей извне информации. Всё это вместе, напоминало скорее, не привычную жизнь на материке, а  походило на зимовку на льдине, посередине Ледовитого океана. Поэтому, от вновь прибывших, здесь требовались серьёзные усилия, чтобы адаптироваться, победить эту суровую среду, и обустроить  в Арктике свою жизнь. Здесь нужно было побеждать. Побеждать Природу! Побеждать Обстоятельства! Наконец, побеждать самого себя! И всё время чувствовать себя победителем и чувствовать вкус победы на своих губах. Для меня, это представляло архитрудную задачу. Я был руководителем отряда и проводил сейсмическую разведку в экстремальных условиях Арктической тундры, в тяжёлейших сейсмогеологических условиях, к тому же, с предельно изношенной и неприспособленной к Арктике, техникой.

Continue reading “24. Укротитель.”

20. “Настоящий Ташкент…”.





Основным инструментом, позволявшим нам выживать и выполнять сейсмические работы, в запредельных полярных условиях, были наши бесценные, чугунные “буржуйки”, горевшие почти круглые сутки в каждом балке, и обеспечивавшие  комфортную температуру, независимо от наружной. “Буржуйки”.топились каменным углём, запасы которого хранились в угольных ящика,х позади каждого балка, и по мере надобности, пополнялись с базы.

Continue reading “20. “Настоящий Ташкент…”.”

17. Новая волна.





Я не торжествовал. Волков был не тот противник, победа над которым могла меня тешить. Я хотел покорить весь мир, а не Волкова. Я просто выиграл шахматную партию у новичка, в которой я рассчитал все варианты. Буксировка балков, тем более станции, на мягком буксире, была грубейшим нарушением ТБ (техники безопасности}, с которой в Тюмени не шутили. Мало того, мне было по-человечески жалко Волкова. Но это была схватка не на жизнь, а на смерть и кто-то из нас должен был проиграть.

Continue reading “17. Новая волна.”