Вообще, наша работа и жизнь на Заполярном профиле, требовала от нас постоянного новаторства и изобретательства. Мы должны были все время что-то изобретать. Конечно, тут были и велосипеды, давно придуманные на Материке, но были и настоящие know how. Одним из таких know how , конечно, был наш Заполярный мобильник, который мы сделали под нашу станционную диву, с белыми воротничками, Флёру Абдурахманову. Дело в том, что Заполярная тундра, с её бесконечной обозреваемостью, ветром и температурой, вносила соответствующие коррективы в проблемы нашей личной гигиены…
Tag: сейсморазведочная станция
Маэстро
Дорога, по которой я шагаю, постепенно поднимается и плавно переходит со второй, надпойменной террасы на последнюю – третью. И вот уже виден остов, законсервированной Тазовской буровой и ажурная конструкция антенны радиостанции . Квадратная конструкция антенны установлена на высокой мачте, которая прочно удерживается на земле, с помощью нескольких растяжек. Рядом с мачтой антенны, расположен щитовой дом – контора бывшей Тазовской экспедиции глубокого бурения. Тазовская глубокая скважина, была запроектирована, как опорная, но то ли вместо её пробурили дублера на 500м, то ли она, как и положено было здесь, закончилась аварией на 500м, никто толком сказать не мог.
В объятиях Аннушки
Отряд возвращается в Салехард и партия начинает грузиться на лихтер, для отправки в Тазовск. А я опять в объятиях своей любимой Аннушки. Мы летим вместе в заполярный посёлок Тазовск. Пахнет приторно – сладким, авиационным бензином. Я непрерывно ёрзаю на своём откидном металлическом, жестком месте и гляжу в окно иллюминатора. Я спешу в Тазовск, чтобы сесть там, на куда более неудобное и жесткое место – место оператора, первой в стране, Заполярной сейсмической партии. Я непрерывно смотрю в иллюминатор Аннушки, на проплывающие под нами озёра, озерца, болота, окаймлённые чахлыми сосенками и кустарником и против воли ловлю себя на мысли.”
Два сапога
Краев был не только бывший комсомольский функционер. Он был ещё умница от природы. Мне нужно было ограждение от Волкова, а Краев был идеальным человеком для этого. Я не мог и не хотел участвовать в партийных политических разборках. От моей работы в партии, зависело слишком много или вернее все. Я был рабочим механизмом в партии и должен был исполнять роль метронома. Я не мог ошибаться и допускать каких – либо оплошностей, в этой, полуживой партии, а Краев постепенно и умело изолировал Волкова от меня.
Кто есть who?
Вообще, у этой сладкой парочки: Аркадия и Зины, не было особенного резона суетиться. Не затем они оставили свою дочку – кроху в далёкой Башкирии, чтобы надрывать здесь свои животы. Конечно, им нужно было просто поправить свой отощавший семейный бюджет, да и должности у них для этого, были самые, что ни на есть, подходящие. На этих местах могли усидеть, совсем далекие от геофизики, геофизики – с дипломами, конечно. Это были теплые места, в полевых сейсмических партиях для геофизиков, даже в суровую Сибирскую зиму. Сплошь и рядом, здесь работали круглогодичные партии, с вакансиями на эти места.