Но мы снова возвращаемся в Тазовскую тундру, на зимние работы сезона 59-60, и продолжаем идти по следу, по следу первой Заполярной структуры. Нас уже ничто не могло остановить. Нам было всё равно. Нас нисколько не волновало, сколько на часах: 4 часа после полуночи или после полудня. Нас ничуть не волновало, сколько на термометре: выше -50С или ниже. Нас волновал только ветер. Только ветер, с которым мы, как ни старались, ничего не могли сделать. И у нас не было мобильности и динамичности в наших полевых работах.
Author: oldmin
27. Греховное деяние.
После окончания летних, речных работ на Пуре, в ноябре 60-го, в самом начале нашего второго, зимнего сезона в Тазовске, с целью завершения детализации Тазовской структуры, меня отправляют в отпуск за три года, и я практически пропускаю этот зимний сезон, а с Лёвушкой мы уже не пересекаемся, и я ничего о нём не слышу. Но вот, на календаре конец сентября 61-го, и я со своей Тарко-Салинской с/п 61-62, заканчиваю отстрел, 220 километрового речного профиля, по несудоходной и мелководной Пурпе.
26. Лёвушка.
Лёвушка был моим верным оруженосцем, моим Санчо Панча. Он тянулся за мной и во всём старался подражать мне. Мы с ним были одного поля ягоды. Мы были молоды, здоровы и ужасно заводные. Ещё в начале работ “на слабо” мы закинули свои ушанки в сугробы и нам ничего не стоило сесть голыми задницами на раскалённые буржуйки. Лёвушка был необычайно покладистым и добродушным парнем, с постоянной улыбкой на лице. Казалось, что он так и вылез из чрева матери, с улыбкой на губах. При росте`~175, он весил порядка 75 кг, был накачан и мускулист, одним словом – “качок”.
25. Арктический фитнес.
Конечно, наш физический тонус у нас с Лёвушкой, был на первом месте и мы пользовались каждой возможностью, чтобы укрепить его. Каждое утром или днём, во время простоя, мы выскакивали обнажённые из балка, и зарывались по шею в ближайшие снежные сугробы, “до посинения” принимая снежные ванны. Потом, мы выскакивали из сугробов и до изнеможения бегали по целине, по тундре. Но вот однажды, кому-то из нас, в голову пришла шальная мысль: -“А почему бы нам не принять настоящие Арктические ванны, если не в Ледовитом океане, по, по крайней мере, в ближайших Арктических озёрах, которые всё время попадались на нашем пути, и из которых черпала воду наша отрядная водовозка.?”
24. Укротитель.
Даже простое пребывание в Тазовске, и особенно в Полярную ночь, требовало от вновь прибывших сюда, непростой психологической адаптации. Вновь прибывший, сразу оказывался под воздействиям отличных от материка факторов: предельно низкие температуры, ограниченность жизненного пространства и лимит, поступающей извне информации. Всё это вместе, напоминало скорее, не привычную жизнь на материке, а походило на зимовку на льдине, посередине Ледовитого океана. Поэтому, от вновь прибывших, здесь требовались серьёзные усилия, чтобы адаптироваться, победить эту суровую среду, и обустроить в Арктике свою жизнь. Здесь нужно было побеждать. Побеждать Природу! Побеждать Обстоятельства! Наконец, побеждать самого себя! И всё время чувствовать себя победителем и чувствовать вкус победы на своих губах. Для меня, это представляло архитрудную задачу. Я был руководителем отряда и проводил сейсмическую разведку в экстремальных условиях Арктической тундры, в тяжёлейших сейсмогеологических условиях, к тому же, с предельно изношенной и неприспособленной к Арктике, техникой.