07. Тазовск 1959

Отряд возвращается в Салехард и партия начинает грузиться на лихтер для отправки в Тазовск. А я опять в объятиях своей любимой Аннушки. Мы летим вместе в заполярный посёлок Тазовск пахнет В самолёте приторно пахнет сладким авиационным бензином. Я непрерывно ёрзаю на своём откидном металлическом и жестком месте и гляжу в окно иллюминатора. Я спешу в Тазовск, чтобы сесть там, на куда менее комфортное и жёсткое место – место оператора первой в стране зимней Заполярной сейсмопартии.

Я непрерывно смотрю в иллюминатор Аннушки на проплывающие под нами сплошные озёра, озерца, болота, окаймлённые чахлыми сосенками и кустарником и против воли ловлю себя на мысли. ”А что, если у нашей Аннушки отвалится ее единственный пропеллер? А что мы тогда будем делать и кто нас будет спасать?”. “Но что это!? Не стало слышно шума мотора и шелеста пропеллера. Что!? Неужели, у нашей Аннушки уже отвалился её единственный пропеллер, и мы падаем вниз!? Куда!? Но – нет! Слава Богу, пропеллер на своём месте! Слава Богу, мы продолжаем лететь, и кажется, всё в порядке!.. Это просто наша Аннушка пошла на посадку”. На нашей Аннушке – понтоны и мы плавно приводняемся на слегка волнительную акваторию Таза. Слышится мощный рокот 150-ти сильного БМП – речной Сибирской речной рабочей лошадки и отчаянной мечты всех речных организаций и служб Сибири. Второй пилот бесстрашно спускается на понтон нашей Аннушки и цепляет её на фал, поданный ему с катера. Нас заводят в Т-образный причал, высаживают. Я сажусь на скамеечке у у небольшого деревянного двухэтажного здания аэропорта. Рядом на мачте болтается полосатая зебра-колбаса, помогающая пилотам определить направление ветра при посадке..Я сижу и жду появления автобуса “Тазовск – Аэропорт”. Но вскоре до меня доходит, что автобус, который я жду, по-видимому, появится …только в следующем тысячелетии. И я не промахнулся!
И вот я уже шагаю в посёлок, который расположен в 2-х км от аэропорта. Справа остаётся унылый ряд полуразрушенных и заброшенных построек. А слева тянется лента Таза с причаленными к берегу или к импровизированным причалам больших и малых судов. Изредка навстречу попадаются местные жители. Сверху сыпется – какая-то пороша. Что не говори, а на дворе уже сентябрь. И зима стучит в окно. И все одеты по зимнему – в полушубках. Я постепенно поднимаюсь на первую надпойменную террасу. Таз остаётся внизу, а вместо него слева от меня на пригорке возникает деревянное здание поселковой больницы.с белыми занавесочками в окнах и с 5-тью койко-местами
Здесь, в поселке, не принято болеть и, как правило, здесь не рожают и не умирают . Желающие сделать это, предпочитают лететь на Большую Землю. Особенно, это касается тех, кто собирается покинуть здешний Заполярный бренный мир. По крайней мере, там не надо напрягаться и тратиться на взрывников, чтобы приготовить себе вожделенное смертное ложе.