Босиком по тундре.




В производственной суете и напряжении, незаметно подкрался Заполярный, сорокаградусный, Новый, 1960-ый год. В декабре, мы немного прибавили и довели свою производительность до 30 с лишним км. Мы стреляли по двухточечной системе: два пункта взрыва и приёмная линия посередине. При зарядах до 50 кг, нам удавалось получать материал удовлетворительного качества.Можно  было значительно увеличить свою производительность, если бы… Если ,  быне было  проблем с бурением и с погодой, вернее, с ветром и с микросейсмами. От бурения долотом с воздушной продувкой,пришлось отказаться. Мы были уже в глубоком отчаянии от этого проектного know how, когда решили попробовать бурение, традиционными в Зап. Сибири, шнеками. К великому удивлению, нам удалось пробурить за 8 часов, скважину до 10м. Мы срочно заказали новые шнеки в Салехарде, и отныне бурили только ими.

Мы начали покорять вечную мерзлоту. А это означало: 8 часов на ногах, на -40 градусном ветру, в шламе с ног до головы, под заунывный скрежет бурильных шнеков: уууууууууууууу, и тарахтенье тракторного дизеля. Тттттттттттттт и снова уууууууууууууу, тттттттттттттт, чтобы получить желанную, 10ти метровую, взрывную скважину. Это трудно передать. Это надо прочувствовать. Или просто здесь постоять. Помимо самого бурения, другой серьезной проблемой у нас, стала проблема укупорки скважин. Укупорка взрывных скважин водой, всегда являлась необходимым элементом технологии сейсмических наблюдений. Методом Отраженных Волн или просто МОВ. Наши наивные попытки укупорки скважин на первых порах снегом, естественно, никакого результата не дали. Прорывом в этом направлении,  явилась водовозка с подогревом и автоматическим забором воды. При сейсморазведочных работах в тайге, эта проблема не стоит так остро. Там нет вечной мерзлоты, и водоносный горизонт залегает высоко, подпирая поверхностные воды. Там основная проблема, как затолкать заряд, в насыщенные водой, песчаные слои или плывуны. Ну, а на болотах, как на болотах, есть только одна проблема, как не утонуть в них. При этом, все сейсморазведочные работы на настоящих Сибирских болотах, до последнего времени, являлись абсолютно бесполезной тратой человеческих ресурсов и расходных материалов.

В январе, мы продолжаем наращивать темпы работ и приближаемся к 50 км. Но главное для нас, было не это, а то, что, похоже, мы взяли след и  уже шли по нему. Наши интерпретаторы, а именно, Зина с Аркадием, на одном из последнем, отстрелянном, широтном профиле, по опорным отражающим горизонтам, в толще Мезо-Кайнозоя, выделили структурный перегиб, с амплитудой, порядка 50-60 метров. У нас ёкнуло в груди… А вдруг… А вдруг – это та самая, вожделенная Заполярная структура, ради которой и затеян весь наш Заполярный сыр-бор! А вдруг, мы станем первооткрывателями первого, Заполярного месторождения… А вдруг, о нас напишут в газетах и дадут нам всем ордена… А вдруг…

Мы, тотчас же, перекроили намеченную схему отстрела профилей с тем, чтобы детализовать площадь, в районе выявленного перегиба и попытаться однозначно определить природу этого перегиба. И, конечно, сразу же прикинули все возможные варианты. Структурный нос на фоне общего спокойного, регионального погружения, был самым простым и тривиальным вариантом. Периферийная часть, какой-нибудь мега структуры – был следующий популярный вариант. Скоростная неоднородность в поверхностной толще вечной мерзлоты – тоже имела право на существование. Но нас устраивал только один вариант: положительная структура третьего порядка! Именно, с такими геологическими структурами и связано подавляющее большинство, открытых сегодня мировых месторождений УВ. Нам нужна была, именно такая структура. Будет ли это углеводородная структура или пустышка, могло ответить только последующее глубокое бурение. А для начала, нам нужна была, хотя бы, просто структура – одна структура на всех. Перспектива найти её и открыть месторождение, так захватила нас всех, что мы были готовы, если понадобиться, бежать по Заполярной тундре хоть босиком, но только, чтобы найти это месторождение.