19. Групповуха





Сибирская холодная весна в полном разгаре. Но солнце светит всё сильнее. Снег теряет свою первозданную белизну. Постепенно оседают снежные сугробы. Я со своим отрядом, достреливаем последние километры профилей и возвращаемся на базу в Ханты, на межсезонье, до летних работ. Но проходит пару дней и мне предлагают срочно выехать в удаленный второй отряд, который покинул заболевший В.Т., работавший там последнее время оператором и, оставивший вместо себя, малоопытного оператора-практика, Ваню Плахина. Выехать, чтобы курировать работы и оказывать необходимую методическую помощь Плахину.

Проходит пять дней работы отряда и нашего операторского тандема, но вот наступает резкое потепление и по неизвестной причине обрывается связь с базой, а до Хантов 50 км., по зимним болотам. В отряде много женщин и начинается настоящая паника. Отрядные паникеры непрерывно твердят: – “Нас бросили! О нас забыли! Нам не выбраться отсюда!” Безвольный и малоопытный Плахин, не слушает мои отчаянные убеждения и сам подается панике, а я здесь – всего лишь консультант. И вот уже отряд сворачивает работы и стартует в Ханты. Я еду вместе с Плахиным в балке -сейсмостанции, не в самом лучшем своем настроении, понимая, что в Хантах, буду крайним во всей этой истории. Конечно, я могу остановить отряд. Вернее попробовать. Надо просто встать на пути головного трактора. Но я понимаю, что есть только fifty-fifty, что трактор, за рычагами, которого сидит тракторист, разгоряченный, невесть откуда взявшимся в отряде, горячительным, затормозит свой путь. А мне… А мне, только что подаренная жизнь еще не успела так опостылеть, чтобы её вот так бездумно, не за понюшку табака, бросить под широкополосные гусеницы болотного трактора.

Балок неожиданно останавливается. Я неохотно вылезаю из теплого балка и мои глаза лезут на лоб. Дорогу нашему отряду преграждает встречный трактор и из него вылезает до боли знакомая мне фигура В.Т. Он передает нам письма, новые батареи для радиостанции и прочее, а затем в наступающих сумерках, прямо здесь, на болоте, устраивает импровизированный митинг, о геологической важности последних, оставшихся километров профилей. Митинг заканчивается. Трактор В.Т. скрывается в ближайшем мелколесье. А мы, сломленные и растерянные, уже глубокой ночью возвращаемся на профиль, с которого сбежали всего лишь несколько часов назад. Но работы уже нет никакой. Отряд полностью деморализован. Кое-как мы отстреливаем еще с десяток км. Потепление продолжается. И вот уже по рации приходит, столь желанное, сообщение о прекращении работ и выезде на базу.

А вот, и итоговое собрание партии, посвященное окончанию сезона. Вобщем, необязательный формат полевых партий. Нет представителей экспедиции и присутствуют только рабочие из второго отряда. Начинается собрание, В.Т. сообщает, что партия выполнила свое проектное задание. А потом, а потом начинается моя групповая, прелюдная порка. Похоже, В.Т. серьезно решил показать, кто в доме, вернее, в партии – хозяин. Меня обвиняют во всех смертных грехах, сотворенных мною в обоих отрядах. Ну, разве только, не в изнасиловании поочередно, всех девочек, из обоих сейсмоотрядов. Пока речь шла о моем утоплении трактора, я по наивности полагал, что это просто необходимый ритуал итогового собрания. Но когда речь зашла о втором отряде, я понял, что меня здесь просто опускают. Вставали рабочие второго отряда и во всеуслышание и мне в глаза заявляли, что это я вывез их с профиля, что это я отдал приказ о выезде. Конечно, я их понимал: все они были навеселе, но иначе, здесь и не могло быть. Это были настоящие работяги-сибиряки и только градусы могли превратить их в Цицеронов. Так никто и не поднялся и не сказал: – “Ребята! Побойтесь Бога. Ну, зачем Вы его так?”

Краев Аркадий Григорьевич
Краев Аркадий Григорьевич

Нет вру. У меня нашелся защитник. За меня заступился Аркадий Краев, мой ровесник, выпускник Свердловского Горного, только что назначенный в нашу партию интерпретатором и сидевший за моей спиной. Правда, заступился он… сорок лет спустя, уже став культовой фигурой Ямала, обладателем Ленинской премии и прочих титулов и наград. Заступился он в своих интернет мемуарах “К сокровищам стылой земли”. Возможно, тогда он был ещё просто молод и осторожен, чтобы рисковать и плыть против течения.